Чем же заслужил столь высокое признание лохматый герой? Если сказать кратко – то долгой и самоотверженной службой своему хозяину – эвенкийскому писателю Николаю Калитину, в родовом стойбище которого и появилось необычное скульптурное произведение. Именно так Николай Романович решил отметить 12-летнюю годовщину своего четвероногого друга – очень почтенную для собаки дату. Голубоглазого щенка Норда – северную лайку знаменитой породы хаски – писателю Николаю Калитину подарил когда-то его друг-коллега из Лапландии. И уроженец Северной Европы прекрасно прижился в «имении» Калитина – на речке Ботома, в угодьях известного эвенкийского рода Морсо, ведущего свою княжескую родословную аж с XVIII века. Именно княжескую, поскольку прадед писателя, появившийся на свет во времена отрочества Пушкина, официально носил титул князя и соответствующий атрибут власти – дарованный Императором Всероссийским именной кортик.

Николай Калитин

Ну, а у аристократов и их потомков, как известно, свои привычки, вот и повелел Николай Романович самому себе и двум племянникам установить памятник Норду в самом центре родового гнезда. Сказано – исполнено. Голову пса и лежащего рядом с ним олененка-тугута заказали в Якутске профессиональному скульптору Максиму Павлову, а массивное туловище и постамент смастерили на месте сами. Олененок оказался рядом с Нордом неслучайно – именно пес все эти годы выступает главным защитником только что появившихся на свет оленят в небольшом стаде Калитиных, и если бы среди оленей провели соответствующий опрос, они проголосовали бы за установление памятника всеми четырьмя копытами. Особенно зауважали таежные обитатели Норда после того, как он в схватке один на один одолел положившую глаз на оленят росомаху – коварного и сильного хищника, с которым предпочитают не связываться даже волки и медведи.

Чего-чего, а отваги Норду не занимать. Едва заслышав вдалеке волчий вой или учуяв запах серых разбойников, он тут же начинает рваться в бой, но всякий раз получает запрет от хозяина, знающего, чем это может обернуться. А слово хозяина для Норда – закон, и желание служить ему верой и правдой – непомерно. Ну где еще вам приходилось видеть собаку, которая бежала бы по тайге впереди идущего за ней человека и аккуратно убирала с тропы все упавшие на нее сучья и палки?! Чтоб, не дай Бог, не оступился Николай Романович! А когда случилось, что уставший после долгого пути писатель запнулся-таки пару раз за небольшие пеньки по краю тропы, Норд не смог этого пережить и, сбегав на «плохое» место в «свободное от работы время», вырыл и выдрал из земли пеньки, утащил их подальше в сторону и аккуратно заровнял тропинку.

В угодьях Калитина, по его наблюдениям, живет пять семей медведей, с которыми писатель находится в состоянии нейтралитета: он не поднимает на них ружья, а они его, соответственно, не трогают. Заранее уходят с тропы в сторону. Но тем не менее Норд всегда занимает позицию между хозяином и косолапыми и всем своим видом дает медведям понять, что Николая Романовича он не даст в обиду никому и никогда. Наверное, он и тут бы бросался в бой, но посредством долгих бесед писателю удалось убедить голубоглазого гладиатора, что медведи – если не друзья, то вполне сносные соседи, которые своим присутствием тоже защищают оленей от волков. На том и порешили.
Несмотря на всю свою строгость в отношениях с хищными обитателями тайги, в глубине собачей души Норд очень добр и даже умеет… улыбаться! Да, не скалить зубы, а именно по-аристократически чуть обнажать их в приветливой улыбке. В такие мгновения его глаза просто сияют небесной синевой.
Но любит его хозяин не только за красивые глаза и редкостную верность, но и за деловые качества. По основной своей “профессии” Норд – соболятник. Как только выпадает первый снег, они с Калитиным обязательно выходят на промысел и добывают в сезон в среднем полсотни соболей. Если учесть, что полноценно «работать» Норд начал в двухгодовалом возрасте, то за его плечами уже десять лет охотничьего стажа, а на счету – полтысячи драгоценных шкурок. Уже за одно это в советские времена человеку полагался бы орден. А собаке что?..
«Вот пусть и будет собаке памятник», – решил глава рода.

Памятник Норду

На торжество по случаю открытия монумента собрались не только упомянутые создатели памятника, но и ближние лесные жители. Старый ворон, отличавшийся прежде редкой осторожностью, вдруг плюхнулся на ветку буквально в пяти метрах от людей и изумленно раскрыл клюв: триста лет прожил, а такого не видал!

Ну, а как же Норд? Судя по всему, памятник ему очень понравился. Посмотрев на изваяние, пес счастливо улыбнулся, а потом подошел к своему каменному двойнику и… аккуратно пометил его лапы. Чтобы был как настоящий.

Николай Федоров